И когда я из университета с должности завхоза студклуба ушел – увидел объявление: «...обеспечиваются жильем... требуется зав. по хозяйству» – я, естественно, по этому адресу, на Народовольческую 42, прилетаю... Просто по объявлению приехал, без протеже всякого. Ну а поскольку я умел работать, и знал эту работу вдоль и поперек, поскольку с 75-го года я завхозом – приняли меня, конечно. Зарплата – 80 рублей, девятиэтажное здание, принадлежало НГДУ «Краснокамск-Нефть» – Нефтегазодобывающее управление. Мне сказали: «Если выведете нашу гостиницу на первое место по Союзу, дадим квартиру». И я ведь вывел ее как общежитие гостиничного типа на первое место по Союзу в нефтегазодобывающей отрасли! Квартиру не дали, конечно. 

Когда меня принимали на эту должность, она называлась очень хитро: «зав. камерой хранения». А по сути на меня сбросили должность зам. директора по хозяйственной части – за 80 рублей. Ужас. Я должен был поднять эту общагу с нуля. Люди... У них не было даже столов. Там жило много геологов наших же университетских... Ни холодильника, ни стола, ничего – два стула. А ведь это ультрасовременным по тем временам считался проект. Первая автостоянка была сделана охраняемая.

 Цокольный этаж поначалу был не застеклен вообще. И вот началась битва за выживание. Они-то, художники, которые здесь, в общежитии, обосновались, этого не знают совершенно. Вплоть до того, что я однажды лег поперек этого подвала... Приехала комиссия... А я развел такую деятельность бурную, совершенно необычную для нефтегазодобывающих отраслей. Я объездил все склады, замучил управление коммунальной комплектации, я завез людям оборудование – начал со столов, столы, стулья, холодильники. За полтора месяца я все это развернул. Народ сгруппировался, а с народом чего не сделаешь – все, что угодно. Я привез мягкую мебель. Чехословацкие наборы. С этого и начали под меня подкоп. Мебель вне плана, а значит – незаконно. И вот приходит эта комиссия: «Что у вас здесь?» – «Здесь у нас киностудия, фотостудия, художники». – «Значит, так: здесь отсекаем, тут убираем, здесь сделаем отдельный вход и – сауну». Я говорю: «Нет, не пойдет». Куда ребятам-то идти? Ведь все, вся общага, весь город знал – людям было куда пойти – и что теперь? Говорю: «Нет». – «А кто вы такой, чтобы решать?» – «Я материально ответственное лицо. И вы без меня шагу здесь не сделаете больше. На восьмом-девятом этаже – пожалуйста, а здесь сауны не будет». Разговор закончился, и через неделю буквально начали меня выживать.

Что было еще... Я съездил к главбуху, говорю: «Нам нужно оформить зал». Подписи собрал со всех. Хотя они-то, начальники, сначала: «Нет, не надо». Я говорю: «Как не надо? Вы требовали, чтобы я вывел общежитие на первое место? Так вот вам культурный центр». – «Ну, хорошо, сколько будет стоить?» – «Тысячу рублей». Вот, бар оформили, ребята общежитские полночи выжигали отверстия в досках, по эскизу Славы Смирнова. Это был не диско, не концертный зал – это был зал общения. Клуб Авторов. Я тогда через дирекцию, опять же, закупил шикарную аппаратуру! Начали концерты проводить в этом зале. Стулья на концерты приносили со всей общаги. Там стояло сорок стульев. Все остальное – до ста – приносилось из общаги.

В этом общежитии было три отдельных входа, даже четыре. Один вход напрямую в зал. Вот если стоять лицом к общежитию, то слева от центрального входа – это вход непосредственно в наш зал: сначала заходишь в фойе, потом спускаешься три или четыре ступеньки в бар. А вешалок-то сколько надо было сделать! Ведь вообще ничего вначале – голые стены. Ни один художник этого не знает. И вот у нас каждые десять дней проходили выступления, вечера авторской песни. Причем в Перми пять клубов было: университет, политех, пединститут, медики и городской клуб – но все авторы, которые приезжали в Пермь, выбирали наш зал, любили его. И к тому же – у нас не было проблем с размещением: приезжает, допустим, из Кирова какой-то автор – куда его? А у нас проблем не было, потому что девчонки, которые занимались технической частью, горничные, уборщицы – они тоже были свои, и могли наших разместить по комнатам. Бенефисы были и совместные вечера: художник, допустим, выставляется, и тут же выступает автор, который родился в этот месяц. Каждый чувствовал себя востребованным.

 Публикация про наше общежитие была – в отраслевом журнале, в Москве вышла. В 82-м году. А в 83-м я уволился, а потом и уехал отсюда, из Перми.

29.05.2002, АЛК